Новости

В 1893 году Четвериков вступил в заведование шерстяным отделом Товарищества «Владимир Алексеев» – ему пришлось занять место погибшего брата жены, известного московского городского головы, Николая Александровича Алексеева. Товарищество «Владимир Алексеев» владело на Северном Кавказе самым лучшим и самым большим, 65-70 тыс. голов, мериносовым овцеводством. Велось оно на арендованной у государства  земле.

В начале XX века плуг стал вытеснять овцу: плодородные земли засеивались масленичными растениями, свеклой, пшеницей, сходили на нет крупные шерстяные ярмарки. С.И. Четвериков понимает, что дни мериносового овцеводства в России сочтены – и оказывается прав. В 1909 году Товарищество получает уведомление о том, что арендованная земля передается Крестьянскому банку, а контракт расторгается.

«Лично для меня это было большим ударом, так как я в течение 16 лет заведовал хозяйством, которое было доведено до очень высокого качества», - напишет он позднее.

С мыслью, как сберечь ценное имущество и золотоносные стада, Сергей Иванович едет в Сибирь, где у Товарищества были медные разведки и медеплавильный завод. Год выдался урожайным, в степи буйно цвели травы, и увиденное изобилие натолкнуло Четверикова на мысль сохранить стадо переводом в Сибирь. Причем, он сразу же усматривает в этом не только интерес товарищества, но и общегосударственную задачу.

Специалисты по овцеводству приняли проект с недоверием – как прихотливая мериносовая овца выдержит суровый климат Сибири? Сам Четвериков тоже понимал, что простым дело не будет и прибыли скоро не принесет.

«Я не скрывал [от партнеров], что ни о каких барышах, по крайней мере за первые 10 лет, не может быть и речи, но в своих доводах я вставал на ту точку зрения, согласно которой всякое коммерческое предприятие сначала все силы должно направить на приобретение средств, так как без них нет прогресса и успеха». А в успех Четвериков верил.  Проводил аналогию с пушными зверями. Если полярная лиса имеет мех тоньше, гуще и длиннее, чем кавказская, а якутский соболь ценится в три раза дороже, чем саянский, почему с овцой при должном уходе и питании не может произойти того же, - полагал он.  

Проектом заинтересовался тогдашний министр земледелия и помог товариществу получить в аренду 62 десятины земли. Но какой! Это были безводные степи, исключенные из реестра для переселений. Четверикова, однако, это не смутило. Он привозит на место профессора геологии, который подтвердил, что воду добыть можно где угодно. Правда, дело это оказалось затратным – колодцы рылись шахтным порядком на глубине до 90 аршин – 6 400 метров! Было вырыто 28 колодцев, полностью обеспечивших хозяйство водой.

Перевозка стада в Сибирь тоже стала задачей не из легких. Первая партия, 2100 овец была отправлена в специальном поезде из 50 вагонов, который шел три недели! Необходимо было обеспечить корма на все время пути. Вместе со стадом прибыли опытные кавказские чабаны,  многие из которых прожили в Сибири до конца своих дней.

Остро встал вопрос и с заготовкой кормов на зиму. В Сибири траву не косили, скот стоял на подножном корму, но Сергей Четвериков открывает кредит окрестному населению для покупки сенокосилок, чем в корне меняет жизнь местного населения. Четвериков вместе с сыном Иваном стал решать вопрос с травосеянием. Ведь европейские травы: клевер, вика, люцерна, не росли в Сибири, замерзали, а укос степной травы был небольшой.

Сергей Иванович не боялся проводить смелые эксперименты. Так, он начал метизацию местных овец с мериносовыми баранами. Местные стада были малоценны как по шерсти, так и по мясу. Уже второе скрещивание дало блестящий результат – намечался новый тип мясошерстной овцы, который мог удовлетворить потребности страны в шерсти и мясе.

К 1914 году поголовье овец в хозяйстве Четверикова насчитывало более 50 тысяч голов и давало продукцию высочайшего качества. Как и предполагал Сергей Иванович, шерсть в Сибири получилась длиннее, тоньше и гуще кавказской! Самое крупное в Енисейкой губернии хозяйство, в создание которого Четвериков вложил все свои средства, получило название «Товарищество сибирских овцеводческих экономий Владимира Алексеева и Четверикова», в которых он выступил директором-распорядителем.

Сергей Иванович Четвериков развивал не только овцеводство, но и сам поселок. Были построены контора, жилые дома для служащих, холостых и семейных, столовая, хлебопекарня, баня, конюшни, погреба, ледники. Успех всего предприятия был связан не только с его энергией и личными затратами, но со слаженной работой всех работников экономии.  Своей верой в успех ему удалось заразить всю команду, каждый работник которой проникся сознанием большого общегосударственного дела.

Самому Сергею Ивановичу в первые годы приходилось жить в условиях, мало соответствующих привычкам городского жителя: ночевать в овечьих кошарах, под чабанскою арбой и даже под открытым небом.

Уже в эмиграции Сергей Иванович напишет: «Лично я всегда видел смысл жизни в ее «радости». Не в ее радостях, к которым относился сравнительно безучастно, а в радости ощущения самой жизни. Нигде ее пульс не бьется так интенсивно, как в процессе творчества. Если я имел успех в устроении возглавляемых мною фабрик, то в этом устроении я шел все же торными путями. Не то было в сибирском предприятии. Там все было сплошным творчеством, т.к. никаких прецедентов не было. Это и была причина того громадного нравственного удовлетворения, которое оно мне дало».

В советское время и вплоть до начала XXI века на месте овцеводческой экономии Сергея Четверикова действовал племзавод «Учумский», а на карте Красноярского края можно найти поселок с поэтическим названием Златоруновск, основание которому было положено деятельностью Сергея Ивановича Четверикова. Он и сегодня напоминает нам о великом достоянии и великих делах предпринимателей России!