Новости

Плавающие цены

По добыче рыбы Россия на пятом месте в мире. А по потреблению — только на 24-м. Ключевые причины низкого спроса — цена и качество. Найти хороший товар по приемлемой стоимости можно разве что в приморских городах. И даже там местные жители нередко предпочитают покупать рыбу не в магазинах, а с рук — например, на "Авито".

"Если видите на прилавке рыбу за 400 рублей — с уверенностью могу сказать, что рыбак продал ее за 200. После него товар побывал у одного-десяти посредников и оброс наценкой", — говорит гендиректор Союза рыбопромышленников Севера Константин Древетняк.

Регулировать путь к прилавку и длину цепочки — проблематично. Нужно совершенствовать логистику, стимулировать рыбодобывающие компании, чтобы они напрямую сотрудничали с ретейлом. А большинству это невыгодно — сети платят только после реализации. Соответственно, рыбаки не смогут готовиться к следующему сезону, пока товар не будет распродан.

Другие насущные проблемы — старение флота и необходимость модернизации заводов. На решение всех задач требовались большие финансовые влияния.

В 2016-м Минсельхоз России нашел выход: восстанавливать отрасль за счет самих рыбодобывающих компаний. Им предложили вложиться в строительство собственных береговых перерабатывающих комплексов или современных судов на российских верфях. В обмен государство выделило инвесторам квоту на добычу белой рыбы на Дальнем Востоке и Севере России. Всего из общего допустимого улова на инвестиционные цели забрали 20 процентов. Пять — на заводы, остальное — на флот. Кроме того, через аукционы с обязательством построить судно распределили 50 процентов квот на вылов краба.

Планировали, что это обеспечит дополнительные рабочие места, увеличит объем вылова и переработки, повысит налоговые отчисления. На практике все оказалось сложнее.

"Придется обанкротиться"

По словам президента Всероссийской ассоциации рыбопромышленников (ВАРПЭ), председателя Комитета "ОПОРЫ РОССИИ" по рыбохозяйственному комплексу Германа Зверева, из 27 перерабатывающих заводов уже сейчас построили 25. Согласно договору, ежегодно в течение 15 лет инвесторы обязуются производить на новом предприятии продукцию объемом не менее 70 процентов от предоставленной инвестиционной квоты.

Правда, механизм подсчета у рыбаков и Росрыболовства — разный. В частности, регулятор отталкивается лишь от веса готовой продукции по отношению к размеру квоты. В итоге для компаний, производящих продукцию глубокой переработки, например филе, требование оказалось просто невыполнимым.

"Предприятие получило инвестиционную квоту в 14 тысяч тонн, — приводит пример Зверев. — Произвело 1787 тонн филе минтая (на это ушло 7150 тонн рыбы-сырца) и 1755 тонн минтая обезглавленного мороженого (2500 тонн рыбы-сырца). Завод использовал 9650 тонн рыбы, то есть 78 процентов квоты. Но Росрыболовство не учитывает вес сырца, а просто суммирует объем произведенной продукции".

За нарушение договора компании грозит штраф — больше миллиарда рублей. Как уточнили РИА Новости в пресс-службе Росрыболовства, пока речь идет лишь о досудебной претензии. Однако в отрасли опасаются, что взыскание такой суммы станет прецедентом. Формально под угрозой — практически все построенные в рамках программы береговые заводы.

До Северного бассейна контролеры еще не добрались, однако и там рыбаки готовятся к худшему. "Я уже поговорил с нашими хозяевами фабрик, они объяснили: если начнут взыскивать миллиардные штрафы, им придется просто обанкротить и бросить заводы. Оплатить такие суммы никто не сможет", — рассказывает Константин Древетняк.

Специалисты отрасли уверены: при подсчете необходимо учитывать вес сырца. Кроме того, в счет нормы должна идти не только рыба, выловленная по инвестквоте, но и другой улов, который предприятие также обрабатывает.

Судно есть, а рыбы нет

В еще более сложной ситуации — те, кто решил строить суда на российских верфях.

Из-за санкций большинство проектов заморозили. К лету 2022-го отставание от графиков составило от полугода до двух лет. Из 105 судов (64 рыбопромысловых и 41 краболов) заказчикам передали всего десять рыбопромысловых и четыре краболова.

"В России никогда не строили крупнотоннажные суда, у нас нет ни опыта, ни комплектующих, — подчеркивает президент Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья Георгий Мартынов. — Все контракты по договорам инвестквот предусматривали строительство флота в соответствии с лучшими мировыми образцами. Но в условиях санкций нам отказывают в поставке главных двигателей, навигационных систем, рефрижераторных установок. Сами же мы, к сожалению, можем только корпус из стали сварить".

Вместо того чтобы в ближайшие годы ввести суда в эксплуатацию и выйти на окупаемость, компании все больше вязнут в долгах, так как вынуждены платить по кредитам.

Отдельный вопрос, который особенно остро стоит в Северном море: найдется ли работа для всех судов.

"Для нас даже десять краболовов — избыточные мощности. Такие высокопроизводительные суда могут в сутки по 200 тонн ловить. У нас в Баренцевом море просто нет такого количества ресурсов", — отмечает Древетняк.

К таким же выводам пришла и Счетная палата. В отчете аудитора Сергея Мамедова (есть в распоряжении РИА Новости) указано, что планирование и распределение объектов в рамках инвестиционной программы проходило неэффективно. В результате создаются избыточные мощности, которые в дальнейшем будут простаивать из-за банальной нехватки сырья.

"Краб по 40 долларов"

Расплачиваться за просчеты, полагают специалисты, придется и потребителям. Издержки компаний неизбежно скажутся на стоимости рыбы. Если изначально улов планировали отправлять на экспорт, то теперь товарооборот с иностранцами ограничен. Часть продукции постараются реализовать внутри страны.

"В программу включили самые прибыльные куски отрасли: краба, минтая, треску — они востребованы на мировом рынке, — поясняет Георгий Мартынов. — Но сейчас Европа не аккредитует наши суда. И куда пойдет филе, краб по 40 долларов? Внутренний рынок и раньше их не брал из-за высокой стоимости, что уж говорить теперь".

Помимо роста цен участники рынка предрекают проблемы с рабочими местами. Первый этап инвестквот, начавшийся в 2019-м, негативно сказался на малом бизнесе.

В частности, от введения крабовых аукционов пострадали малые предприятия. Перераспределив половину общего допустимого улова через аукционы, законодатели обещали, что подвинут "крабовых гигантов" и помогут выйти на рынок новым игрокам. На деле все вышло наоборот.

"Для участия в торгах нужно пять-шесть миллиардов рублей на покупку лота в тысячу тонн и еще от двух до двух с половиной миллиардов на строительство судна, — уточняет Мартынов. — Конечно, на аукционы вышли только очень крупные компании. Под каждый лот они создавали новые организации — так на рынке де-юре появились новые игроки, а де-факто ушли и старые".

Под угрозой исчезновения колхоз "Приморец" — основной работодатель для жителей сразу двух рыбацких поселков Шкотовского района.
"До 2019-го у него было порядка 600 тонн крабовых "исторических" квот. После введения аукциона он потерял половину доли. Участвовать в торгах колхоз не мог — лот был на 1000 тонн, а у него нет ни таких мощностей, ни денег на покупку квоты, — говорит Георгий Мартынов. — Банки кредит не дают, ведь малому бизнесу нечего заложить".

После старта второго этапа программы колхоз наверняка лишится и второй половины доли в крабовом деле, уступив место крупным фирмам.
Помимо рисков монополизации отрасли, беспокойство экспертов вызывает и судьба городов и поселков, живущих рыбным промыслом. Неясно, будут ли крупные компании заинтересованы в их развитии и удержании местных жителей.

"Судно работает по два-три месяца в море. Зарплаты высокие даже по меркам Мурманска. После пары рейсов специалист, скорее всего, прикупит домик где-то в Ярославле и вместе с семьей будет жить счастливо в благоприятном климате, а к морю возвращаться только на очередную смену", — полагает Константин Древетняк.

"Европа нас вытесняет"

По мнению работников отрасли, программа инвестиционных квот выглядит скорее как передел рыбного рынка и единоразовое пополнение бюджета. При этом в долгосрочной перспективе пострадает малый и средний бизнес, а затем и российский потребитель. Введение второго этапа инвестквот, за которое Госдума проголосовала в декабре 2022-го, может усугубить ситуацию.

Гендиректор Союза рыбопромышленников Севера уверен: куда больше внимания Росрыболовству сейчас стоит обратить на риски страны потерять свою долю на мировой арене. В частности, в Организации по рыболовству в северо-западной части Атлантического океана (НАФО).

"В рамках НАФО за Евросоюзом, Россией и другими странами закреплена своя доля рыбы, — объясняет эксперт. — Мы заметили, что члены ЕС активно вытесняют нас — стараются выловить как можно больше рыбы в части, где работают наши моряки. Вскоре это позволит им пересмотреть квоты".

В Мурманской области давно фиксируют низкие показатели работы России в Атлантике. Уже десять лет отечественные компании осваивают менее 50 процентов своей квоты. Это может стать основанием для сокращения доли в НАФО.

"Треска, окунь — не высокодоходный ресурс. Раньше многие наши компании зарабатывали за счет обменных операций с Гренландией — отдавали треску в обмен на палтуса. Но потом Гренландия сослалась на плохое состояние своих запасов и приостановила обмен. Теперь таким компаниям просто не на что существовать", — продолжает Древетняк.

При этом, по его словам, так легко упускать богатую белком территорию — крайне опрометчивое решение.

Год от года наука открывает все больше способов применения биоресурсов, и то, что вчера считалось рыбным отходом, может в будущем стать ценным материалом.

"Эти квоты добыты нашими рыбаками, их трудом. На бумаге они еще высокие, но их обязательно пересмотрят, и восстановить долю будет почти невозможно", — предупреждает специалист.

Впрочем, пока этот вопрос в повестке дня стоит. По мнению экспертов, прежде чем вводить второй этап инвестиционной программы, стоит разобраться с теми сложностями, которые возникли на первом. Сейчас всем компаниям необходимо время на стабилизацию работы и решение локальных проблем.

Источник: РИА Новости